[gintsu]

Автор: Азиль.
Название: Будь смелым, если ты мужчина.
Фэндом: Gintama
Рейтинг: G
Жанр: романтика, юмор
Размер: драббл
Дисклаймер: отрекаюсь
Размещение: Только с моего согласия.

от автора.

написано по заявке с  Gintama-fan: Гинтоки/Цукуё. Тащить домой пьяного.

- Цукуё... Ты... Ты куда меня тащишь, а? Жестокая женщина...
- Домой.
- Куда домой? К тебе домой?.. Коварная женщина!...
- Да кому ты нужен, пьяный в доску-то?
- Я... Я не пьяный!.. Ик!.. Я просто устал. И ноги не держат... А если и пьяный, то как раз оттого... Ик!.. Что никому не нужен, а не наоборот. - Гинтоки помолчал, а затем попытался притормозить Цукуё, тащившую его на своём плече, так как этим вечером Гин-сана ноги держать отказались наотрез. - Стой, женщина! Стой, тебе говорят!..
- Чего ещё?
- Плохо... Плохо мне.
Цукуё едва успела подвести его к тёмному закоулку к тому моменту, когда Гинтоки окончательно утратил возможность сдерживать рвотные позывы.

- Ну, получше теперь?
- Угу. - Гинтоки отпустил плечо Цукуё, пошатнулся, но всё-так удержал равновесие, и отошёл на на несколько шагов вдоль дома. Остановившись, он привалился к стенке и съехал по ней, усевшись прямо на землю.
- Эй! Ты чего, спать собрался? Я тебя не подниму же, вставай давай! - Цукуё потянула его за рукав, но Гинтоки не двинулся с места. Уткнувшись лицом в колени, он глухо попросил:
- Уходи, Цукуё.
- Я тебя тут одного не оставлю!..
- Уходи, пожалуйста.
- Почему это вдруг? - наконец-то Цукуё, присев рядом, посмотрела внимательно.
Гинтоки вздохнул и ответил, не поднимая головы:
- Иногда такое бывает, знаешь: когда два человека встречаются - и один что-то чувствует к другому, а второй - нет. И вот первому тогда бывает очень плохо. Ему тяжело даже просто быть рядом со вторым..
- А. Понятно. - Цукуё отвела взгляд, в котором скользнула обида. - Значит, ты влюбился? В кого? Если не секрет, конечно.
- В тебя.
- Ч-что? - Шок, постигший девушку, был так велик, что она не удержала равновесия на пятках и села прямо на землю. - Ты серьёзно?
- Серьёзнее некуда. - Гинтоки поднял голову; глаза его смотрели всё ещё нетрезво, но осмысленность в них уже успела вернуться. - Цукуё... Я тебя очень прошу, можешь пока не приходить в Йорозуйю? Гин-сану нужно время, чтобы справиться с собой.
Цукуё встала и скрестила руки на груди, глядя на мужчину сверху вниз.
- Если ты этого просишь, - медленно ответила она, - то конечно. Только ответь мне на один вопрос.
- Спрашивай. - Гинтоки, услышавший то, что хотел, расслабленно привалился к стене и поднял взгляд к небу: отчего-то яркие августовские звёзды дрожали и переливались разными цветами...
- Почему ты решил, что второй человек к тебе ничего не чувствует?..
Для того, чтобы Гинтоки полностью осознал её слова, ему потребовалось несколько секунд.
- Что ты имеешь в виду? - тихонько произнёс он, боясь спугнуть момент.
- Почему ты решил, что я к тебе ничего не чувствую?
- А разве это не так?
- Нет, ты ошибаешься. - Казалось, это шепнул ветер возле его уха: и Гинтоки наконец нашёл в себе силы оторвать взгляд от ночного неба - вот только не было рядом с ним Цукуё; лишь неслышно падали первые жёлтые листья с клёна, нависшего из-за угла.
- Цукуё? Цукуё!
В ответ над ним распахнулось окно, и послышались ругательства разбуженного хозяина дома; "Какой же я дурак", смятенно думал Гинтоки, двинувшись спотыкающимся шагом в сторону дома. "Она ведь и вправду больше не придёт".

Хинова и Сэйта завтракали, когда раздался стук во входную дверь. Сэйта помчался к дверям, провожаемый мягким голосом приёмной матери:
- Если это разносчик газет, скажи что нам не нужно.
- Да, мам!
Сэйта толкнул дверь... И открыл рот.
- Гин-сан? Гин-сан, это ты?
- А что, не похоже? - ворчливо ответил Гинтоки. Впрочем, Сэйту можно было понять: Сакату сложно было узнать в чёрном парадном одеянии - в монцуки и хакама, и даже на его голове было что-то похожее на аккуратную причёску.
- Неа. - правдиво ответил Сэйта и пропустил Гинтоки в дом.

Хинова широко распахнула глаза, когда Гин-сан вошёл в её дом в таком непривычным виде и бухнулся перед ней в церемониальном поклоне; и с каждым его словом её удивление всё росло. Когда же он закончил свою речь, и поднял на неё умоляющий взгляд, Хинова ещё несколько секунд потрясённо молчала.
- Так что ты мне ответишь? - нетерпеливо спросил Гинтоки.
- Двести миллионов. - брякнула Хинова первое, что пришло в голову; но увидев остекленевшие глаза гостя, тут же поправилась. - Шучу-шучу. Вообще, тебе не кажется, что для начала нужно её саму спросить? Цукуё, выходи!
Фусума слева от Гинтоки скользнула в сторону, и в комнату шагнула Цукуё с неизменной трубкой в зубах, покрасневшая, и оттого ещё более хорошенькая, чем обычно. Вот только поняв, что она слышала всю его речь, Гинтоки сам побурел и уставился в пол.
- Ну? - Хинова смотрела с улыбкой. - Спрашивай же!
Гинтоки глубоко вздохнул, собрался с духом, и не поднимая глаз, выдал:
- Цукуё, ты не могла бы варить мне суп?
В следующую секунду он ощутил, как что-то воткнулось ему в голову, и мир померк перед его глазами.

Хинова беспомощно всплеснула руками:
- Зачем ты в мужа кунай метнула, Цукуё! Ты же его убила!
- Ничего, переживёт.
- Значит, с тем, что муж, ты согласна?
- Вот ещё!!!

- Так, дубль два. Все вернулись по местам. Мотор! - скомандовала Хинова.
"Какой ещё мотор?!" - в ужасе думал своей свежезабинтованной головой приведённый в чувство Гинтоки, пока Цукуё шла к выходу из комнаты и закрывала за собой фусума, но так и не нашёл ответа на этот вопрос. Зато свою дурную голову и идею прийти в этот страшный дом он уже успел проклясть, и сейчас хотел только одного - сбежать отсюда поскорее.

- Итак... Тебе не кажется, что для начала нужно её саму спросить? Цукуё, выходи!
Цукуё, похоже, не очень-то понравилась идея Хиновы начать всё сначала, и вошла она в комнату со щеками уже совершенно малинового цвета.
- Спрашивай, Гинтоки! - Хинова продолжала активно руководить действом.
- Цукуё, не могла бы ты стирать моё бельё?
В этот раз в его голову воткнулось два куная.

Ещё через полчаса в комнате наблюдались: расстроенная Хинова, окончательно разозлившаяся Цукуё и превратившийся в мумию Гин-сан, сидевший с разнесчастным видом на коленях посреди комнаты, и ожидающий своей смерти в любой момент.
- Пусти меня, Хинова! Он надо мной издевается!
- Да нет же! Это неправда!
- А я говорю, издевается!
- Успокойся, Цукуё!
Улучив момент, когда увлечённые перепалкой женщины не обращали на него внимания, Гинтоки встал на четвереньки и тихонько пополз к выходу. Опомнились они только когда за женихом захлопнулась дверь.
- А? - только и смогла сказать ошарашенная Хинова.
- Я же говорила, он смеётся надо мной!
Горькая обида и ощущение несправедливости обожгли её сердце огнём; едва сдерживая слёзы, Цукуё выскочила из дома Хиновы и почти бегом кинулась к себе: всё, чего она сейчас хотела, так это остаться в одиночестве и никого не видеть. Ради него она отвергла свои принципы и вновь прислушалась к своему сердцу, почувствовала, что значит - быть женщиной; а он...
Додумать она не успела, попав в силок крепких мужских рук - где забилась, словно пойманная птица; но услышав знакомый голос, замерла:
- Цукуё, выслушай меня.
Цукуё молчала.
Тогда Гинтоки вздохнул и выпустил её из рук, гордую и прекрасную в своём негодовании:
- Цукуё, выходи за меня замуж, а? Я безответственный бездельник и никогда не плачу вовремя ренту, вечно попадаю во всякие передряги, ем сладкое килограммами, люблю выпить и у меня двое детей на шее... А, забыл, ещё я нищ, как крыса. - Гинтоки запустил руку в свою лохматую шевелюру и опустил глаза. - В общем, я никогда не буду достоин такой ослепительной, просто потрясающей девчонки, как ты. А ещё - я тебя люблю... Выйдешь?
Цукуё молчала, смотрела искоса; Гинтоки ждал. По выражению его лица нельзя было сказать, что он нервничает, или испытывает ещё какие-то другие чувства. Вот только Цукуё было видно, как напряжены мышцы его шеи, как скатилась по коже капелька пота - и это в холодный-то день... Умелый боец должен читать эмоции противника, словно с белого листа: на Гинтоки же крупными буквами было написано, как он волнуется и насколько важен ему её ответ. Поняв, что ей надо всё-таки что-то сказать, она вздохнула:
- Да куда я денусь, я же тоже...
Гинтоки не дал ей договорить, резко дёрнув за руку к себе, крепко обняв за талию и закрыв ей рот поцелуем - слишком долго он желал прикоснуться к этим губам, чтобы промедлить ещё хоть мгновение. Цукуё успела лишь ахнуть, смутилась, покраснела - но ответила на его поцелуй с такой же страстью.

От дома напротив отделилась маленькая детская фигурка и кинулась прочь со всех ног.
- Мама, мама, они там целуются! - выпалил улыбающийся Сэйта, вбежав в дом. - А ты правда потребуешь с него двести миллионов?
Хиннова рассмеялась.